03/10/2017
Экспертный совет по истории Высшей аттестационной комиссии принял решение поддержать заявление о лишении ученой степени доктора исторических наук министра культуры Владимира Мединского. За это проголосовали 17 членов совета, против были трое, один воздержался. Решению Экспертного совета еще нужно пройти утверждение президиума ВАК и Министерства образования и науки.
Комментарий Алексея Макаркина:
В России все-таки есть научное сообщество, и для того, чтобы это сообщество «прогнуть», нужно какое-то очень сильное действие, очень серьезный стимул, ситуация, когда деваться некуда. То есть тут нужна не позиция какого-то чиновника - тут должна быть очень мощная государственная позиция, мощная и очень жестко продвигаемая. Как я понимаю, в данной ситуации этого не было.
Вообще Мединский оказался в достаточно непростом положении. Он пришел как человек, которому было поручено разобраться с либералами в искусстве и культуре - либералами, которых государство в 2000-е годы финансировало и которые, к большому разочарованию государственной власти, оказались нелояльными во время протестов 2011-2012 годов. Соответственно, вся предыдущая культурная политика, основанная на том, что «мы даем вам деньги, но вы не вмешиваетесь в политику», рухнула.
Плюс Мединский стал проводить и противоположную линию: избрал опору на традиционные ценности, на защиту отечественной истории, российской нравственности и так далее. В том числе он выбрал защиту от всяких современных веяний - что, безусловно, нравится значительной части аудитории, которая голосует за власть. То есть понятно, что конфликт либералами у него был запрограммирован. Но у него возникла проблема еще с двумя немаловажными группами - которые, пожалуй, даже важнее, чем либералы.
Во-первых, началось расследование силовиков по «делу реставраторов», где даже был арестован один из заместителей Мединского. Все это было не очень выгодно для позиции министра, как понятно. Во-вторых, Мединский, который оказался слишком консервативным для либералов, с православными консерваторами тоже осложнил отношения. С одной стороны, он подписывает соглашение с епископом Тихоном (Шевкуновым) о сотрудничестве, с другой - он как министр должен поддерживать тех деятелей культуры, которые не присоединились к оппозиции, лояльны власти (а у них есть своя система отношений со властью), и в результате он, довольно неожиданно для либеральной части общества, оказался в числе защитников фильма «Матильда». Что вызвало сильнейшее разочарование в православных кругах.
Понятно, что министр защищал в том числе и интересы министерства, которое дало отмашку на этот фильм и поддержало этот проект: ведь если он признал бы, что «Матильда» плоха, то он признал бы, что его министерство плохо сработало. Но православным консерваторам это все равно: для них Мединский теперь - уже не такая приемлемая персона, какой был некоторое время назад.
При этом, защищая «Матильду», Мединский совершенно не улучшил свое реноме в среде либералов: они как относились к нему плохо, так плохо и относятся.
По всем этим причинам, думаю, и возникла такая ситуация, которую мы сейчас видим. Не исключено, конечно, что президиум ВАК смилуется над Мединским, но репутационный удар он получил уже очень сильный. У нас были случаи, когда «Диссернет» добивался отмены тех или иных диссертаций, Мединский - далеко не единственный объект расследований «Диссернета» (точнее говоря, он - один из многочисленных объектов, просто большинство людей, к которым предъявлялись претензии, не были политиками такого ранга). Но это первый случай, когда в таком положении оказался член правительства.
Это для него очень неприятно, потому что правительство в следующем году уходит в отставку; будет формироваться новое правительство. Соответственно, вся эта история для Мединского - большой минус, чем бы она ни закончилась. Оставят ли ему диссертацию или нет, в любом случае позиция Экспертного совета ВАК - это позиция научного сообщества. И здесь что важно? Что в ситуации, когда, видимо, на научное сообщество не было какого-то значительного влияния, оно поступило по своим профессиональным правилам.
Потому что если бы речь шла не о политике, а, допустим, о никому неизвестном кандидате наук, который решимся представить такую диссертацию в качестве докторской, то эта диссертация не была бы даже принята. Ее «зарубили» бы на самом первом этапе, потому что научное сообщество следит за этим. А здесь в диссертации главной идеей является то, что есть огромное количество источников - и есть некое мерило адекватности этих источников, и этим мерилом являются не другие источники, а представления автора о том, что хорошо и что плохо для России. И эта методология, на самом деле, очень опасна.
Потому что это - прецедент. Если это проходит как диссертация, то такие же работы могут пойти и дальше - работы, где автор уже заранее знает, что хорошо, а что плохо. Мол, если тут про Россию пишут хорошо, то мы это примем, а если Россию критикуют, то это всегда плохо. С такой методологией научному сообществу - пусть там есть люди разных взглядов, и либералы, и консерваторы - смириться невозможно. Все-таки исследование должно опираться не на идеологию, а на всесторонний и тщательный анализ источников.
Подход, использованный в диссертации Мединского, очень напоминает подход, главенствовавший в период, который наши историки в подавляющем большинстве не любят - период 1920-х годов. Когда молодые люди мерили истинность, исходя из близости к принципам марксизма-ленинизма. Соответствует что-то принципам марксизма-ленинизма - значит, правильно; не соответствует - значит, колчаковская белогвардейщина!
У Мединского идеология совершенно иная, больше напоминающая графа Уварова с его «православием, самодержавием, народностью». Но большой разницы в этом на самом деле нет, если брать сам подход. И там, и там имеет место подгонка фактов под идеологию. Факты соответствуют идеологии - и прекрасно, не соответствуют - значит, источники врут! После 1917 года такой подход был навязан советской властью, и возражать против него было рискованно - можно было и на Соловках оказаться. Сейчас все-таки ситуация иная - ну, и научное сообщество высказало свое мнение.
С начала 2020 года в России начали активно регистрировать новые политические партии с неожиданным составом участников
Комментарий Алексея Макаркина:
В то время уже начиналась деполитизация общества. Многие избиратели не хотели голосовать за привычный идеологический набор из либералов, коммунистов и националистов. ПЛП хотела выйти за рамки и пределы, объединить тех, кому не нравятся традиционные политики, но тогда весь этот электорат забрал Жириновский. Кроме того, от 43 партий и объединений в списке у избирателя зарябило в глазах. Шансы на успех при серьезной раскрутке у ПЛП все равно были, но отсутствовала мощная группа финансовой поддержки. Россия - большая страна, здесь проекты без медийной раскрутки не стреляют. Это в небольшой Эстонии Партия роялистов могла пройти в парламент только на эпатаже. Новые партии, которые создаются с согласия Кремля, «нишевые», тогда как ПЛП претендовала на весь электорат, недовольный традиционными политиками и идеологией. →
Министр Максим Решетников решил лично проверить, выдают ли малому бизнесу кредиты под 0%, которые им пообещало правительство. Он инкогнито позвонил в два банка, и в обоих министра фактически отфутболили
Комментарий Алексея Макаркина:Кто-то тут же предложил: почему бы, дескать, и другим министрам не последовать примеру Решетникова. Или Гаруна аль-Рашида - легендарного халифа, который переодетым ходил по улицам Багдада и смотрел, как живут его верноподданные. →
Общероссийское голосование по поправкам в конституцию надо проводить, как только позволит ситуация, при этом единый день голосования можно будет сдвинуть, если возникнет такая необходимость, заявили эксперты на круглом столе
Комментарий Бориса Макаренко:
Голосование по поправкам в конституцию нужно проводить, как только это позволит ситуация. Для проведения голосования летом нужно, чтобы эпидемиологическая ситуация показывала положительную динамику, но при этом летом обеспечить высокую явку будет труднее. →
Если бы голосование прошло 22 апреля, за них проголосовали бы более 65% избирателей при явке в 52-54%
Комментарий Бориса Макаренко:Проведение голосования и выборов будет означать возвращение к нормальной жизни после эпидемии, но для легитимности этих процедур важно, чтобы связанные с эпидемией ограничения не влияли существенно на агитационную кампанию. →
Дата голосования отложена на неопределенное время - до спада эпидемии. В ЭИСИ сегодня еще раз обсудили, как могут быть организованы дальнейшие выборные процедуры в стране
Комментарий Бориса Макаренко:Вопрос – совмещать не совмещать – надо снимать. Коллеги уже упоминали, что проведение двух голосований в один день требует некой их унификации, и в данном случае это невозможно. Кроме того, мобилизация всего населения два раза в год - это колоссальное напряжение для избиркомов, такого не было уже очень давно. Для российского общества сложность перехода на дистанционные формы выборов обусловлена не только техническими причинами, но и ментальными. Нашим гражданам требуется всё, как положено: агитация, наблюдатели, очное присутствие, ритуал причастности к политическому событию. Учитывая именно этот фактор, а не технический, развернуть голосование по почте или надомное или через портал Госуслуг в короткие сроки будет очень сложно. За дистанционными формами, конечно, будущее. Но сегодня в нашем обществе в первую очередь стоит вопрос доверия людей к таким форматам. Дистанционные формы можно постепенно вводить лишь тогда, когда будет завоевано доверие. →
22 апреля в России должно было пройти голосование по поправкам в Конституцию
Комментарий Бориса Макаренко:Если мы к июню начнем плавно выходить из режима ограничений, если для этого будут условия, то выборы однозначно лучше, чем не выборы. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, это порождает оптимизм. Участие в чем-то массовом, общественно значимом людям поднимет настроение. Это не только мобилизует явку, это будет очень мощным сигналом, что жизнь возвращается к нормальности. Это будет иметь очень хороший эффект. →
22 апреля должно было состояться голосование по поправкам к Конституции, однако по решению президента Владимира Путина оно было отложено на неопределенный из-за пандемии коронавируса
Комментарий Бориса Макаренко:Очное голосование остается наилучшим вариантом. В обществе есть недоверие к электронному способу голосования. К тому же участие в чем-то массовом, общественном порождает оптимизм. Это будет мощным сигналом, что жизнь возвращается к нормальности. →
Россияне стали терпимее относиться к представителям сексуальных меньшинств, проституткам и феминисткам, показал опрос «Левада-центра»
Комментарий Алексея Макаркина:Хоть в советском обществе и проповедовался гуманизм, на самом деле оно жило в значительной степени воспоминаниями о практиках, в рамках которых с врагами надо поступать просто и однозначно. →
Проверка электронных пропусков в метро только усугубила вирусную угрозу
Комментарий Бориса Макаренко:Количество выданных рабочих пропусков известно. Утренняя нагрузка на каждую из «хабовых» станций метро тоже известна. Берем понижающий коэффициент на основе цифры выданных пропусков, спрашиваем у полиции: сколько времени занимает проверка одного пропуска... получаем размер очереди на вход. Если бы это было проделано, организатор пришел бы в ужас, и все это дело отменил/переиграл. Раз не отменил, значит, это не было сделано. →
В четверг председатель Совета федерации Валентина Матвиенко подтвердила возможный перенос парада Победы на более позднюю дату
Комментарий Алексея Макаркина:Несмотря на важность парада Победы для поддерживаемой властями идеологической доктрины, на первый план выходит забота о жизни и здоровье граждан. Сейчас в тех регионах, которые наиболее затронуты пандемией, уже решено, что Пасха будет проходить без прихожан: кто мог себе представить это еще в марте? С Днем Победы такая же аналогия». Перенос парада это рациональный шаг и стоит не переоценивать его деморализующее влияние на общественное мнение: люди понимают, что скопление участников парада и зрителей в центре Москвы может способствовать расширению пандемии. Тем более иностранные гости, визит которых должен был показать, что Россия не находится в изоляции, в ситуации пандемии не ожидаются. →
