23/01/2018
Турецкие войска не уйдут из Сирии, пока в районе Африна не будут уничтожены все террористы, заявил премьер-министр Турции Бинали Йылдырым. Президент Турции Реджеп Эрдоган сообщил, что у Турции есть соответствующее соглашение с Россией и что Турция уведомила другие страны о начале своей операции «Оливковая ветвь» в Сирии.
Комментарий Алексея Макаркина:
Что дальше? А дальше встают проблемы. С одной стороны понятно, что расширение влияния Турции вызывает сильное неприятие не только у курдов, которые втянулись в новую войну, но и у Асада. Асад исходит из того, что он - президент единой Сирии и вся Сирия должна находиться под его контролем. Исходит из того, что раз отец передал ему страну в целостном виде, то и он должен будет передать ее своим наследникам в таком же виде - иначе он будет неудачником, в том числе с точки зрения его собственной алавитской общины.
Поэтому ситуация такова: Турция, по крайней мере теоретически, может войти в столкновение и с Асадом. С другой стороны, почему теоретически? Потому что Россия уже дала понять, что разборки Асада и Эрдогана - их дело, и Россия не будет вмешиваться в конфликт на стороне Асада. То есть Россия, конечно, за Асада. Но она не хочет целиком идентифицировать себя с ним. В тех случаях, где у Асада явно завышенные требования, Россия за него воевать не собирается.
У России есть свой интерес в Сирии - сейчас это вытеснение организации, которая раньше называлась «Фронтом Нусры» (деятельность организации в России запрещена - прим.ред.) из провинции Идлиб. Эрдоган не против этого, потому что «Нусра» воевала и с протурецкой оппозицией Сирии. Соответственно, у России интерес не в Африне, а в Идлибе. Ну, у Асада, понятно, интересы на всей территории Сирии (по крайней мере, декларируемые интересы), но надо быть реалистичным. Так что если Россия не поддержит Асада (она его в ситуации с Эрдоганом не поддержит), то у Асада просто не будет возможностей воевать с Эрдоганом. Потому что без российской поддержки он крайне слаб.
Ну, и, кроме того, возникает вопрос, за кого воевать. Против кого, понятно. Но за кого? Как мы уже говорили, курды отказались подчиняться Асаду. Получается, что воевать надо за них? Это тоже было бы несколько странно. Поэтому прямое столкновение Турции и Сирии может рассматриваться как вариант развития событий, но как вариант довольно теоретический.
Теперь о курдах. Если мы посмотрим на карту, то увидим, что есть территория, которая была взята Турцией в провинции Алеппо в результате операции «Щит Евфрата» в 2016 году; есть Африн, отдельный анклав, и если Турция берет его под свой контроль, ставит там своих оппозиционеров, то она решает проблему западной части потенциальной курдской автономии. Эта часть примыкает к провинции Латакия, населенной в значительной степени алавитами.
Кстати, потенциальный контроль со стороны Турции в алавитской провинции вызывает серьезное неприятие у Асада. Потому что это означает, что турки будут совсем рядом его опорными территориями. То есть понятно, что позиция Асада тут связана не только с желанием сохранить всю Сирию, что невозможно, не только с его завышенными ожиданиями, но речь идет о конкретном интересе. Турки в Африне неприятны для алавитов в Латакии.
А дальше встает проблема территорий, расположенных восточнее земель, которые были взяты турками в результате «Щита Евфрата». В первую очередь это город Манбидж . Это север Сирии, крупный населенный пункт, который контролируется курдами. Эрдоган уже довольно давно, еще перед «Щитом Евфрата», требовал, чтобы курды оттуда ушли. Возникает вопрос по Манбиджу: как будут вести себя стороны. Понятно, что для курдов сдача города неприемлема. Курдов в данном случае поддерживают американцы. И если американцы отступились по Африну, то Манбиджу найти какой-то выход будет сложнее.
Многое будет зависеть от военных успехов Эрдогана в Африне, то есть это все носит небезусловный характер. Хотя премьер-министр Турции уже говорит, что дальше турецкие войска пойдут на Манбидж. Но для этого сначала надо взять Асада, причем взять с потерями, которые не будут носить запредельный характер для турецкой армии.
Да, были переговоры в Женеве, в Астане; будет Конгресс в Сочи. Но как можно договориться, когда позиции сторон диаметрально противоположны? Я имею в виду Асада и оппозицию. Когда мы видим ситуацию с курдами, для которых и Эрдоган - враг, и протурецкая часть оппозиции - враги, и Асад - враг. И о каком компромиссе тут договариваться? Поэтому и перед Африном, перед операцией «Оливковая ветвь» шансов для договоренности было очень немного.
Если бы была такая ситуация, что вот-вот уже договорятся, что уже определили формат компромисса и дело только в решении каких-то второстепенных вопросов вроде того, кого каким министром назначать, было бы понятно, что турецкая операция может все сорвать. А если ситуация такова, что и договариваться неясно, о чем, то, думаю, операция в Африне мало что изменила.
Что потребует Всемирный банк от Украины
Комментарий Алексея Макаркина:
Однако провести реформу будет очень сложно из-за давления общества. Так, запрет на куплю-продажу земли был введен еще при президенте Леониде Кучме и сохранялся при всех последующих президентах. Это было связано как с интересами игроков внутри страны, так и с настроениями общества, которое воспринимает землю как «общее благо». →
Эксперты полагают, что выборы, которые пройдут в ряде российских регионов в Единый день голосования 8 сентября, учитывая резко возросшую в последнее время политическую активность в России, могут стать даже еще более неординарным событием, чем кажется сейчас
Комментарий Алексея Макаркина:Если к человеку (кандидату) есть претензии (электората), то решать их сложней, и второй тур становится мобилизацией всех недовольных. Причем в этом случае, «позиция бывших кандидатов ни на что не влияет — они могут сколько угодно говорить, что они поддерживают (действующего) губернатора, что готовы работать в его команде, что выступают за конструктивность и стабильность, но это уже никого не интересует — избиратели будут голосовать протестно. В такой ситуации второй тур для старой действующей региональной власти будет очень сложным. При этом, вторые туры для власти нежелательны где бы то ни было, потому что перед ними не только актуализируются разные претензии (к кому-то большие, к кому-то меньшие, а кто-то вообще расплачивается за своих предшественников), но избиратель чувствует, что у него появился шанс наказать власть, и этим шансом он старается воспользоваться. Если перед первым туром многие избиратели считают, что стену лбом не прошибешь, то если вдруг появляется второй, то возникают надежды, усиливается антивластная электоральная напряженность. В то же время, в текущей политической ситуации вторые туры стали более предсказуемы. Если в прошлом году их проведение в некоторых регионах стало сенсацией, то сейчас власти к этому готовы. Уже рассматриваются варианты планирования избирательной кампании с учетом того, что в первом туре можно и не выиграть. Такое развитие событий уже воспринимается не как неожиданность, а, скорее, как некая неприятная ситуация, с которой надо что-то делать физически и технологически. →
Велик риск второго тура на губернаторских выборах в четырех регионах - Республике Алтай, Астраханской, Вологодской и Волгоградской областях
Комментарий Ростислава Туровского:
На общем фоне благодаря неплохому политическому и электоральному опыту выделяются разве что кандидаты КПРФ на Алтае, Сахалине и в Петербурге. Но и это автоматически ещё не выводит выборы во второй тур. →
Эксперты обсуждают итоги визита Владимира Путина в Финляндию. Основное внимание - диалогу между Москвой и европейскими структурами
Комментарий Алексея Макаркина:Россия демонстрировала, что она не изолированная. И Франция, и Финляндия — это ее исторические партнеры, причем с Финляндией отношения были всегда более близкими. Территориальная Финляндия граничит с Россией. И кроме того, Финляндия не входит в «большую семерку», и там не было проблем, связанных с выходом России из тогда еще G8. →
Сенсационное заявление Дональда Трампа о том, что Россия может вернуться в G8, вызвало энтузиазм у нашей государственной пропаганды. Однако опрошенные «НИ» специалисты по геополитике не спешат радоваться
Комментарий Алексея Макаркина:Я думаю, что и в России, и в Европе к заявлению Трампа относятся с осторожностью. Потому что, для того, чтобы Россия вернулась в G7 должны произойти большие изменения в Российско-Украинских отношениях. Там что-то возможно сделать локальное, например, обменять заключённых, но, если говорить о более глобальных вещах, связанных с ситуацией на Востоке Украины, всё значительно сложнее. Есть отчётливое желание Трампа и Макрона включить Россию в систему диалога, но вопрос в том, что получится с Донецком и Луганском, удастся ли найти взаимоприемлемую форму. Несколько раз казалось, что эту форму уже нашли: то речь шла об особом статусе для регионов, то о возможности введения миротворцев. Но каждый раз ничего не получалось. →
Фонд развития гражданского общества представит в четверг прогноз голосования на выборах 8 сентября
Комментарий Ростислава Туровского:Перспективы вторых туров зависят от того, в каких регионах избиратели преодолеют апатию и обеспечат протестную явку. Пробудить его от апатии могут не столько оппозиционеры, сколько сами губернаторы, своими неудачными действиями. Сильных и опытных соперников у глав почти не остались - реально пробудить протестный электорат могут коммунисты на Сахалине и Алтае. В остальных случаях это будет скорее «виной» самих глав. Проблем на выборах в Астраханской области не ожидается, тогда как в Вологодской и Волгоградской областях они возможны. →
Мероприятие по обсуждению выборной кампании откладывается на неопределенный срок
Комментарий Алексея Макаркина:Обелить репутацию Памфиловой и ЦИКа сейчас можно только одним способом: перенести ответственность за перегибы на региональный уровень, критиковать нижестоящие комиссии, чтобы глава ЦИКа выступила в роли арбитра и предъявила претензии всем сторонам – оппозиции и избиркомам. Но проблема в том, что сейчас сделана ставка на консолидацию элит, поскольку оппозиция воспринимается как угроза. Если Памфилова обвинит во всем оппозицию, это усугубит проблему, а если избиркомы – возникнет проблема с консолидацией. Поэтому, наверное, пока вопрос такого заседания не согласован, и решили отложить. →
Уходящая неделя запомнилась «высушенной» повесткой. В фокусе внимания прессы вновь оказались московские события, а некоторые федеральные СМИ стали похожи на столичные вестники. Разнообразие пришло внезапно
Комментарий Алексея Макаркина:Киргизия - член ОДКБ, член Евразийского союза. Она - военный союзник России по линии ОДКБ, и она экономический союзник России по линии Евразийского союза. То, что Россия будет наблюдать, - это вполне закономерно. →
У Кремля сломались выборы: Москва бунтует, а в регионах ставленники власти не имеют очевидного преимущества
Комментарий Алексея Макаркина:Это называется «дегажизм», когда голосование идет по принципу «кто угодно, только не власть». Включаются эмоциональные механизмы, и никто не смотрит на то, что кандидат слабый или вовсе технический. →
Второй Международный форум «Развитие парламентаризма», инициированный Госдумой, в этом году собрал участников из 132 стран мира, в том числе 41 спикера парламента. Знаковое событие форума - конференция «Россия – Африка», которая стала предтечей большого российско-африканского саммита в Сочи
Комментарий Алексея Макаркина:Я думаю, что когда люди оценивают работу Госдумы, они оценивают не только работу собственно парламента, но и в целом - на них влияет информационный фон. Такое мероприятие, как Международный форум «Развитие парламентаризма», нечасто бывает в России, только второй раз. Думаю, это тоже привлекло внимание и стало фактором, повысившим интерес. →
