21/10/2017
Международные конфликты продолжают возникать, в том числе принимая форму войн, хотя некогда политикам представлялось, что в связи с появлением слишком разрушительного оружия войны на Земле закончатся. Оружие продолжает совершенствоваться, но это не приводит к прекращению конфликтов
Комментарий Алексея Макаркина:
Представление о том, что войн больше не будет, относится к началу 1990-х годов, когда рухнула социалистическая система, советский лагерь. Тогда казалось, что есть лишь несколько стран, с которыми, может, надо разобраться, - стран, которые не вписываются в общий строй. А все остальные в той или иной степени (разной, конечно, никто не говорил, что прямо завтра у всех будет демократия) двинутся пусть разными темпами, но примерно в одну сторону. Двинутся, потому что «свобода лучше несвободы», как говорил, в частности, Дмитрий Анатольевич Медведев.
Правда, уже тогда многие к теории о том, что демократия все побеждает, относились весьма сдержанно, но в целом что-то такое ожидалось. Здесь действовали определенные рациональные аргументы. Они сводились к тому, что людям стабильнее живется при понятных и демократичных правилах игры. И что страны демократии обладают большей «мягкой силой», например. Все это обсуждалось активно. Но дальше выяснилось несколько обстоятельств.
Есть такая формулировка: «Демократии с демократиями не воюют». Тут тоже есть свои исключения: есть, например, конфликты между странами, в которых президентов и парламенты регулярно выбирают (допустим, Перу и Эквадор). Но это какие-то старые территориальные конфликты, там не идут полноценные войны, а просто происходят какие-то перестрелки; они порой затухают на несколько десятилетий, потом возобновляются; да и к тому же это - Латинская Америка, особое дело. Словом, можно для себя найти объяснение того, почему иногда демократии стреляют друг в друга. Мол, это какие-то локальные события, не перерождающиеся в большие войны. То есть думали, что если на Земле будут одни демократии, то, может, и будут порой случаться какие-то отдельные недоразумения, связанные со старыми конфликтами, но не более того.
Что же получилось? Получилось, что, во-первых, экономический эффект от демократии не универсален. Где-то он велик, где-то - нет, причем во многих случаях эффект велик там, где есть какие-то другие факторы, кроме собственно регулярных всеобщих конкурентных выборов. Например, я думаю, что большую роль для стран Восточной Европы (которая очень хотела стать Центральной Европой) в 1990-е годы сыграл фактор Европейского союза. Там тоже было много разных соблазнов, и традиции там очень разные (далеко не всегда демократические, скорее - наоборот). Но желание быть в Европе, «вернуться в Европу», как они говорили, оказалось для элит этих стран сильнее, чем какие-либо другие амбиции. Оно было практически консенсусным. А если тебе хочется идти в Европу, ты должен хотя бы на время отложить какие-то территориальные споры. Если у тебя есть территориальные споры, тебя в Европу не возьмут.
Так что я бы не сказал, что проблемы полностью сняты - они время от времени проявляются. Но все это пришлось отложить, и сейчас в рамках Евросоюза нельзя поднять территориальный вопрос. Допустим, вопрос о Венгрии и Румынии, Германии и Чехии, Германии и Польше, Польше и Чехии. Эти конфликты пришлось если не забыть, то отложить на неопределенную перспективу - может, она настанет, а может, и нет. Равно как пришлось воздержаться от авторитарных действий. Тут тоже кое-что имело место: в Румынии, например, достаточно брутально шахтеры разбирались с оппозицией по просьбе новой власти в начале 1990-х. Но потом стало ясно, что если ты призываешь шахтеров на помощь, то ты в Европу попасть не можешь. Пришлось как-то меняться.
Однако получилось, что, с одной стороны, есть фактор так называемых «стран-изгоев». В свое время Джордж Буш-младший сказал, что есть Ирак, Иран и Северная Корея. Мол, если с этими тремя странами разберемся, то и будет ладно, все станет хорошо. Но в итоге «разобрались» только с Ираком. С военной точки зрения это было очень успешно: армия Саддама Хусейна была разгромлена в считанные недели. А дальше произошел не предсказывавшийся взрыв.
Ирак - страна с полным отсутствием опыта классической демократии и с разными конфессиями. И действия в ней привели к тому, что поменялась пирамида власти. Если раньше (что при королях, что при диктаторах) у власти стояли сунниты, община которых составляла 20% населения, то когда в Ирак пришли американцы и ввели демократию, «наверху» оказались шииты (которых в стране, условно говоря, 60%). Куда деваться суннитской элите, которая там привыкла править? Немалая часть офицеров распущенной армии пошла в ИГИЛ (группировка запрещена в РФ). Если бы не это, то ИГИЛ бы, наверно, было маленькой организацией, одной из многочисленных террористических группировок. А так они получили офицерский корпус. Потому что с суннитами стали вести себя фактически как с РСДРП в Германии в 1945 году.
Например, армия, где большинство офицерских должностей занимали сунниты, была распущена. Американцы как рассуждали? Мол, в 1945 году распустили нацистскую армию - и сейчас распускаем саддамовскую армию. Но то, что тут есть некоторые, мягко говоря, различия, от их понимания ушло. Все-таки в Германии не было суннитов и шиитов. А тут были, и достаточно большая община (Ирак-то - многомиллионная страна), не какой-то там узкий элитный слой, а большая община оказалась оскорблена, обижена и морально, и материально. И тогда офицеры-сунниты пошли в ИГИЛ.
Потому, конечно, американцы опомнились, начали договариваться с суннитами, пытаться привлечь их на свою сторону, выстраивать какие-то механизмы. Что-то из этого удалось, что-то - нет. Плюс когда американцы ушли, тогдашний шиитский премьер решил, что надо провести ревизию, что хватит договариваться с этими суннитами, они враги. К чему это привело, известно. Мосул был несколько лет под контролем ИГИЛа (его с такими трудностями выбивали из города!), ИГИЛ к Багдаду подходил. С этим при огромной американской поддержке смогли справиться, но проблема не ушла, сунниты до сих пор чувствуют себя ущемленными.
То есть выяснилось, что кое-где живут по другим правилам. Тем, где ценность идентичности, национальной, религиозной, важнее ценности свободы. Или, например, в условиях нелиберальной демократии возникает соблазн подавить какую-нибудь группу, которая раньше была у власти. Тогда меньшинство берет в руки автомат или что-то другое, посущественнее. Тоже проблема. Раньше такими проблемами славилась Африка, но она далеко и что там происходит, по сути, мало кому интересно. Мол, пусть сами разбираются. Вот сейчас подобная ситуация возникла на Ближнем Востоке.
Или вот, допустим, «арабская весна». Там, где речь шла о том, что надо выгнать коррумпированного правителя, все прошло более или менее спокойно - как, например, в Тунисе. А вот там, где кроме коррумпированного правителя была еще и идеология, где был правящий слой, основанный на ней, там случилась война, как в Ливии. И там Каддафи не захотел уходить. Потому что не только он был реально очень богатым человеком (который очень серьезно отличался от того молодого капитана, что свергал короля), но и была идеология. Соответственно, началась гражданская война, которая по сути страну разнесла за полгода.
И отсутствие каких-либо демократических традиций тоже сказалось. Все-таки в Тунисе что-то было: какой-то парламент, что-то такое. В Ливии же - вообще ничего. Так что началась война: с одной стороны светские власти, с другой - умеренные исламисты, с третьей - радикалы. Плюс фактор составного государства: Ливию ведь в свое время составили из трех частей. В результате в стране сейчас два центра влияния: Триполи и Бенгази. В Триполи - одно правительство, в Бенгази - другая власть.
Дальше - Сирия. Там ситуация еще похлеще, чем в Ираке, потому что там была привилегированной роль алавитов, да и страна тоже сконструированная. У алавитов до 1936 года была своя территория, свое квазигосударство. И если там вводить демократию большинства, то будет обратная ситуация по сравнению с Ираком. В Ираке у шиитов большинство, а в Сирии - у суннитов. И что тогда будет с алавитской общиной, можно себе представить. Потому что если шииты суннитов все же считают за мусульман, пусть неправильных, но мусульман, то сунниты алавитов за мусульман вообще не считают. Они считают, что это - опасные еретики с очень закрытым учением.
Поэтому как Асаду уходить? Он не только авторитарный президент, но еще и глава алавитской общины. Свою семью он может поместить в самолет, как это некогда сделал свергнутый тунисский президент, но алависткую общину он вместе с собой забрать не сможет! Соответственно, война.
И само шиитско-суннитское противостояние означает конфликт между Саудовской Аравией и Ираном. прямой войны между ними нет, но есть опосредованный конфликт. Та же Сирия, тот же Йемен - тоже люди воюют. Плюс в самом шиитском сообществе непростые отношения - оно не является сплоченным, единым. Это все тоже стимулирует противоречия и осложняет балансирование на грани, как это сейчас иногда с Катаром происходит.
Индийский премьер тепло встретил российского президента сразу по прилете в аэропорту Дели. Нарендра Моди подошел к трапу самолета, пожал руку Владимиру Путину и обнял его. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков рассказал, что решение Моди лично встретить главу нашего государства было неожиданным, российская сторона не знала об этом заранее. Опрошенные Daily Storm политологи порассуждали, можно ли считать жест со стороны индийского премьера прагматическим ходом или сигналом для Дональда Трампа.
Комментарий Алексея Макаркина:
Один из ключевых моментов встречи российской и индийской делегаций – это возможные новые оружейные сделки, считает Макаркин. В части сотрудничества с Россией в нефтяной сфере Индия будет осторожнее, потому что не захочет пойти наперекор Соединенным Штатам, думает эксперт. А вот оружейные сделки Трамп Нью-Дели не запрещал, отмечает он. →
Нынешнего главу комитета Госдумы по обороне Андрея Картаполова «Единая Россия», вероятнее всего, будет выдвигать в новый созыв в составе столичной региональной группы, от которой он избирался в 2021 г. Об этом «Ведомостям» рассказали четыре собеседника, близких к администрации президента (АП), и источник, близкий к партии власти.
Комментарий Ростислава Туровского:
Вопрос по Картаполову будет решаться на федеральном уровне, где ему при необходимости подберут и регион, полагает вице-президент Центра политических технологий Ростислав Туровский: «Нельзя исключать борьбы за пост главы столь важного комитета, но думается, что Картаполов без должности не останется. На нынешней работе он все необходимые задачи выполнял». →
28 ноября в Изнике (бывшей Никее), на месте проведения Первого Никейского собора, папа римский Лев XIV и Константинопольский патриарх Варфоломей впервые совместно прочитали Никео-Константинопольский Символ веры (без добавления Filioque). Экуменический молебен стал центральным событием визита понтифика, приуроченного к 1700-летию Никейского собора. Перед визитом папа Лев опубликовал Апостольское письмо In unitate fidei (»В единстве веры»), призывающее христиан к обновленному диалогу и единству.
Комментарий Алексея Макаркина:В Апостольском письме приводился Никео-Константинопольский Символ веры без Filioque. Сноска в тексте гласит, что «утверждение «и исходит от Отца и Сына (Filioque)» не встречается в Константинопольском тексте; оно было вставлено в латинский Символ веры Папой Бенедиктом VIII в 1014 году и является предметом православно-католического диалога». Таким образом папа не отверг Filioque, прочно укоренившееся в католической традиции, но в то же время продемонстрировал готовность не настаивать на спорном слове в тех случаях, когда речь идет о диалоге с православными. А на следующий день, 29 ноября, в Георгиевском храме в Стамбуле прошла доксология (благодарственный молебен) с участием патриарха Варфоломея и папы Льва. Во время богослужения было произнесено особое прошение о здравии папы и патриарха, при этом имя понтифика с указанием «святейший» было названо первым. В завершение богослужения хор пропел многолетие как Патриарху Варфоломею, так и папе Льву. Во время доксологии папа и Патриарх прочитали «Отче наш» на латыни. А затем синхронно благословили паству, стоя у Царских врат. →
Экс-депутат Госдумы от КПРФ Валерий Рашкин, досрочно лишенный депутатского мандата 25 мая 2022 г. из-за незаконной охоты, может пойти на выборы в Госдуму в 2026 г. от Иркутской области. Об этом «Ведомостям» сообщили три источника: два – близких к КПРФ, один – к правительству Иркутской области. Сам Рашкин не опроверг и не подтвердил эту информацию, отметив, что пока не готов комментировать этот вопрос.
Комментарий Ростислава Туровского:Рашкин не раз засвечивался в Иркутской области, помогая Левченко, так что в его выдвижении есть некоторый смысл, учитывая, что в Саратовской области и в Москве, где он руководил партией, шансов на удачную кампанию у него совсем нет, рассуждает вице-президент Центра политических технологий Ростислав Туровский. «Но все же в Иркутске его знают мало. К тому же имидж Рашкина подпортили скандалы», – напомнил он. →
На следующей неделе сразу три крупных внешнеполитических сюжета сходятся в одном временном узле. В Москву приезжают специальный представитель президента США Стивен Уиткофф и глава МИД Китая Ван И – каждый со своей повесткой, но оба в то самое время, когда обсуждение американского плана создает новые рамки для переговоров о стратегической стабильности. Параллельно Владимир Путин отправится с государственным визитом в Индию, где ожидаются масштабные договоренности с Дели. На внутреннем треке темой недели станет запуск обновленного утильсбора – решения, которое неизбежно отразится на автомобильном рынке и потребительских стратегиях. Подробности – в рубрике «ФедералПресс» «Смыслы недели».
Комментарий Алексея Макаркина:«Выдвинутый в свое время Китаем план по урегулированию «за все хорошее» никого полностью не устроил, но и официально не был отвергнут, его не стали брать за основу переговоров. После этого Пекин ушел от активного участия в вопросах урегулирования: китайские заявления сейчас акцентируют, что важно закончить конфликт с учетом первопричин конфликта. То есть Китай говорит не просто о прекращении, но и о том, чтобы учитывать те причины, которые привели к конфликту – и этим дает понять, что учитывает озабоченности России. В целом позиция Китая сдержанная и осторожная. →
Пока светский Киев пытается решить судьбу канонической Украинской православной церкви (УПЦ), ликвидировав ее епархии и мобилизовав священников на фронт, в ситуацию внезапно вмешался Константинопольский патриархат. Эта церковная структура хочет устранить раскол, который сама же усугубила в 2018-м лишь одним, но проверенным приемом. И на фоне стремительного изменения внутриполитической обстановки из-за коррупционного скандала и потенциально нового витка урегулирования конфликта такой ход выглядит предельно логичным.
Комментарий Алексея Макаркина:«В публикациях западных СМИ о тексте мирного плана есть такая деталь: один из пунктов говорит о том, что Киев должен отстать от Церкви, снять все запреты. Мне кажется, неспроста все эти движения происходят сейчас», – полагает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. Возможно, на этой волне решил включиться в игру и Константинополь со своей идеей экзархата – хочет повлиять на послевоенную судьбу УПЦ. →
Альтернативный взгляд из Европы Опубликованный в прессе американский вариант мирного договора из 28 пунктов был неожиданным для Брюсселя. В черновике документа от Украины требовали пойти на серьезные территориальные уступки, а также отказаться от размещения в стране миротворческих сил.
Комментарий Алексея Макаркина:Заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин подчеркивает, что утечка американского мирного плана вызвала в Европе шок. «Европейцы этого не ожидали, не были к этому готовы, не знали будут ли с ними совещаться. Поэтому за считанные часы кто-то на коленке написал альтернативный европейский план», – убежден Макаркин. →
На обращение лидера КПРФ Геннадия Зюганова в Следственный комитет России (СКР) по поводу преследования алтайских коммунистов отреагировал глава ведомства Александр Бастрыкин. Центральный аппарат СКР взял на контроль расследование дела о мошенничестве против краевого депутата. Под давлением явно не случайно оказываются наиболее сильные отделения, например, в Липецкой области и Приморском крае. В 2026 году присутствие коммунистов в 39 региональных заксобраниях, похоже, будут минимизировать. О «красном поясе» не должно остаться и воспоминаний.
Комментарий Алексея Макаркина:Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин напомнил: «Сейчас КПРФ действительно развернулась на федеральном уровне: митинги, эфиры, Грудинин появился, а его давно не было видно. Однако в каждом регионе свои отношения коммунистов и властей. Причем это идет еще с 90-х годов, так что эти отношения связаны не столько идеологической повесткой, сколько факторами межличностных отношений». Так что хотя фактор системности играет на КПРФ, но в конечном счете судьбу местных кандидатов определяют испорченные либо, наоборот, отлаженные контакты с регадминистрациями. «Когда коммунисты договариваются, то с партией ничего особенного не происходит. Когда же есть конфликт, то начинается давление на всех уровнях. Однако сейчас тенденция такова, что в большинстве регионов все-таки договариваются», – подчеркнул Макаркин. Проблемы есть лишь там, где у левых большие амбиции и исторически высокие рейтинги, а также появляется протестная повестка. «Впрочем, для федеральной власти главное, чтобы в регионах была представленность оппозиции в заксобраниях, было ее присутствие на ТВ, а также ее участие в губернаторских выборах. Если эти условия соблюдены, то детали администрацию президента волнуют мало. Есть фракция – и хорошо, а сколько там депутатов, это не столь важно», – пояснил «НГ» Макаркин. →
Государственная группа «Литовские железные дороги» (LTG) объявила о том, что с 21 ноября прекращает транзит в Калининград нефтепродуктов компаний «Лукойл» и «Роснефть». Эта дата «удивительно» согласуется с недавно введенными против наших нефтедобытчиков санкциями со стороны Соединенных Штатов и Великобритании. Что же заставляет прибалтийские республики бежать впереди паровоза и как им готова ответить Россия?
Комментарий Алексея Макаркина:– Конечно, – уверен политолог, первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин, – мы возим нефть в Калининградскую область по большей части танкерами из той же Усть-Луги. Но иногда ведь для разного рода экономических маневров важна и многовариантность таких поставок. Что-то можно доставлять в наш анклав по суше, что-то по морю. Тем более что и морской путь становится ввиду нарастающей напряженности все более непредсказуем. →
СМИ опубликовали текст мирного плана президента США Дональда Трампа по урегулированию российско-украинского конфликта. После этого украинский лидер Владимир Зеленский записал видеообращение к народу, в котором сказал, что страна может оказаться перед сложным выбором: потерять ключевого партнера либо свое достоинство. Он пообещал не предавать национальные интересы и убедить Трампа пойти на уступки. Политологи в беседе с Daily Storm указали на то, что Зеленский оказался в сложном положении, и спасти его может только Европа. Однако и сам мирный план Трампа может закончиться ничем, если не устроит Владимира Путина.
Комментарий Алексея Макаркина:«Любое его действие ему невыгодно. Если Зеленский примет эти условия, то его обвинят в непатриотизме, это наложится на обвинения в коррупции в адрес его окружения. Если не примет, то придется брать на себя всю ответственность за последствия. Потому что начальник Генштаба выступал, что армия уже изнемогает. Можно попробовать оттянуть процесс, но это работает лишь на какое-то время», – описал Макаркин. →
