20/02/2018
СМИ сообщают об обострении обстановки в Сирии, о некоторых технических новшествах на сирийских базах РФ, вводящихся в связи с недавней атакой дронов на российские военные объеты, а также неофициально - о возможной замене командующего российской группировкой в Сирии.
Комментарий Алексея Макаркина:
В Сирии происходит достаточно сложный процесс. С одной стороны, понятно, что война продолжается. Да, было объявлено о том, что она завершена и российские войска уходят. Но наделе все еще не закончено, причем не закончено на официальном уровне.
Решить проблему путем только частных военных компаний при какой-то минимальной поддержке, наверное, не удается. Это во-первых. Во-вторых, очевидно, что борьба сейчас в Сирии идет не против ИГИЛ, запрещенной в России. ИГИЛ как силы, которая контролировала бы значительные территории в Сирии, уже не существует. Эта организация еще есть в подполье, возможны рецидивы (и опасные), но территории она больше не контролирует.
Борьба идет за контроль над территорией страны. И здесь произошла очень важная вещь - впервые произошло столкновение России и США. Правда, оно произошло в том формате, который не предусматривает каких-то необратимых последствий, но оно произошло. И то, что случилось, выявило целый большой комплекс проблем. В частности, проблему координации между официальными и неофициальными структурами.
Потому что, насколько можно судить по поступающим сообщениям (а их сейчас довольно много), когда условные «вагнеровцы» пошли в наступление, они были уверены, что им окажут воздушную поддержку. И объяснение военных, что на деле это было наступление против «спящей ячейки» ИГИЛ, эту поддержку легитимизировало. Раз это ИГИЛ, то по ней можно наносить удар с воздуха.
Но этой поддержки не последовало. Почему это случилось и как — это вопросы, ответы на которые мы узнаем разве что когда-нибудь потом из воспоминаний участников. Но в любом случае стало ясно, что проблема координации вышла на первый план и поставила вопрос о смене командования.
Есть и еще одна проблема: если даже мы абстрагируемся от того, что происходит на востоке Сирии, то есть еще север. Там ситуация носит запутанный характер: там турки решают свою извечную задачу - стараются не допустить создания курдской автономии; они пытаются создать «зону безопасности»; а курды там обращаются за поддержкой к Асаду - потому что для них, конечно, зло, но меньшее зло, чем турки. И уже идут разговоры о том, что, может, стоит обменять пресловутый завод под Дер-эз-зором, на который шло наступление, на такую поддержку. Но при этом общая проблема Сирии (как и многих других стран в случае подобных конфликтов) - в том, что никто никому не доверяет.
Турция заинтересована в том, чтобы Асад заместил собой курдские формирования. На этих условиях Турция готова закрыть глаза на вхождение Асада в Африн. В свою очередь курды заинтересованы в том, чтобы Асад им помогал, и чтобы его формирования боролись с турками вместе с курдами (либо хотя бы выполняли стабилизирующую роль, не позволяли туркам идти дальше). Как совместить эти позиции, пока неясно. Наверно, можно провести в Африне некие разделительные линии - но это тоже очень сложная задача, которая не может быть решена без участия российского командования (а оно, как мы знаем, поддерживает Асада). Возможно, это вторая причина того, почему встал вопрос о замене командования, так как придется решать не только военные задачи.
Ну и плюс - есть вопрос о том конгрессе, который был в Сочи и на который большая часть сирийской оппозиции не приехала. Он показал, что война будет продолжаться. Есть один из пригородов Дамаска (он называется Восточная Гута) - там сейчас возобновляются бои. Совершенно не решена проблема Идлиба, где есть огромное количество разных интересов - и протурецких оппозиционеров, и других представителей оппозиции, и Асада, и России, и Ирана, да кого угодно!
То есть, вот какой существует комплекс проблем, и вряд ли он будет решен в какой-то обозримой перспективе. Потому что, как мы видим, военного решения проблемы добиться очень сложно, есть масса препятствий. Плюс есть масса интересов, из-за которых стороны сегодня враждуют, завтра пытаются договориться, послезавтра снова враждуют. То есть тут нет такой жесткой схемы «мы - они». Так что заявления о том, что война закончена, оказались явно преждевременными.
Так что, может, будут какие-то переброски отдельных воинских частей (разумеется, контрактников), но не очень много. Потому что вовлечение в широкомасштабную войну, столь похожую на афганскую, - сейчас тема, на мой взгляд, для российской власти невыгодная. Это запредельно рискованно по целому ряду причин: там и американский фактор, и возможные потери, и так далее. Поэтому, наверное, будут попытки решить хотя бы часть этих проблем с теми силами и средствами, которые есть. Возможно, с некоторым усилением.
Но тут главное - какая именно задача ставится, а она же официально не объявляется. В этом еще сложность - в том, чего мы хотим. Если мы хотим спасти Асада, то эта задача решена, но в случае ухода России она снова может встать на повестку дня. Если мы хотим помочь Асаду восстановить контроль над территорией страны, то, как мы видим, уже при первых попытках решить эту задачу, мы сталкиваемся с огромными проблемами. А если есть задача (возможно, более реалистичная) принудить оппозицию к уступкам, вынудить ее пойти на компромисс на условиях Асада, то, как мы видим сейчас, эту задачу тоже решить крайне сложно. Идет постоянное столкновение с интересами разных группировок и других стран.
Фактически, речь идет о разделе Сирии на сферы влияния. Попытка пересмотра этого раздела влечет за собой вполне очевидные последствия, мы их наблюдали. А если подключить сюда регулярные войска, то это уже ситуация практически как на Балканах и балансирование на грани большой войны - чего, опять-таки, никто не хочет.
Поэтому и получается, что здесь проблема - в целеполагании, в том, чего конкретно хотят. Потому что если раньше официально декларировалось, что цель — это борьба с ИГИЛ, то сейчас с целями, и с официально декларируемыми, и с реальными, довольно большие проблемы.
Во внутрипартийных выборах «Единой России» приняли участие около 7,5 тысячи кандидатов
Комментарий Алексея Макаркина:
Партии зачастую выдвигают того, кто может быть избран с минимальной поддержкой федерального центра. Если у кандидата есть свой финансовый ресурс, система связей, клиенты, которые могут за него проголосовать, например, работники предприятий, то у него достаточно серьезные конкурентные преимущества. Центр может не беспокоиться о проведении кампании и в финансовом плане, и в отношениях с властями. →
В девяти одномандатных округах на праймериз «Единой России» действующие депутаты Госдумы будут конкурировать друг с другом
Комментарий Ростислава Туровского:
Есть впечатление, что эти округа намеренно сделали конкурентными. В результате ряд депутатов оказались в подвешенном состоянии: если они не смогут выиграть предварительное голосование в округах, то в дальнейшем уже партия будет решать, ставить ли их в список и на какое место. Он не исключает, что федеральное руководство партии решило выбрать наиболее ресурсных кандидатов по итогам праймериз, хотя на уровне региональных властей есть собственные представления о фаворитах в этих округах. →
На переход всей несистемной оппозиции к полуподпольной деятельности власть отвечает законами с обратной силой
Комментарий Алексея Макаркина:Формально за связь с организацией ее членов уже не привлекут, а напрямую за оппозиционную деятельность власти не решатся привлечь. Заявления о том, что они остаются сторонниками Ходорковского, — это желание сохранить политическую идентичность, а в отличие от советского времени сегодня отречения от прошлых оппозиционных взглядов формально и не требуется. Будут искать следы ликвидированной организации в различных мероприятиях – выборах, муниципальных съездах, следователи будут пробовать доказать, что ОР реально функционирует. Но, конечно, фактические собрания можно будет пресечь, например, в связи с проверкой документов. При большом желании посадить или привлечь власть может и по закону «об экстремизме в интернете» за «длящееся преступление», то есть прошлые публикации. Недаром навальнистов призывают подчищать свои страницы, а Волков даже удалил свой ЖЖ. Для власти главное — это держать оппозиционеров в подвешенном состоянии, сегодня не привлекли — завтра привлечем. Причем это делается не только в преддверии этих выборов, на них свет клином не сошелся, Кремлю необходимо в принципе держать на контроле оппозиционную деятельность. →
Были ли основания у региональных властей требовать вакцинироваться. Властям Якутии пришлось объясняться за введение обязательной вакцинации населения в регионе
Комментарий Алексея Макаркина:Это, скорее, региональная инициатива. Обстановка с COVID-19 тут плохая, и власти решили взять на себя ответственность, рискнуть. Но, судя по тому, что поправили их через несколько часов, видимо, сделали это уже из центра. Слово «обязательное» за несколько месяцев до выборов — недопустимое. После этого будут говорить, что это не государственная власть придумала, а инициатива исходит от врачей →
Руководство левых пытается избежать конфликтов с Кремлем и своими радикалами
Комментарий Алексея Макаркина:Геннадий Андреевич напоминает, что его партия аккумулирует протестные настроения, а потому выгодна власти и на улице, и в парламенте. А следовательно, он посылает сигнал Кремлю, что не надо мешать КПРФ вести предвыборную кампанию ни на местах, ни на федеральном уровне. Мол, партии необходимо вести агиткампанию, а стало быть, к критике со стороны КПРФ следует относиться снисходительно. Реальное влияние КПРФ оказывало на политику четверть века назад, когда пыталась объявить импичмент президенту Ельцину и имела фактическое большинство в Госдуме. Сейчас же Компартия встроена в современную систему многопартийности, играя по правилам, но поскольку двойная сплошная постоянно сдвигается — и сейчас она сдвигается в сторону левых, то КПРФ чувствует себя некомфортно, а потому устами своего лидера пытается доказать полезность перед выборами. С другой стороны, нужно доказать активу, который более оппозиционен, чем руководство, почему следует не радикализоваться, а объединяться на патриотической основе. Зюганов приводит аргументы о пользе компромиссной позиции, сигнализирует, что КПРФ может в любой момент начать проводить свой курс, то есть стать правящей партией, если, конечно, президент коммунистов заметит. Но в такое не поверят даже среди лояльного актива и уж тем более за его пределами. →
Опрошенные Daily Storm кандидаты в Госдуму от несистемной оппозиции не спешат делать ставки на «Умное голосование»
Комментарий Алексея Макаркина:Некоторые из предложенных в рамках стратегии кандидатов могут озвучивать часть оппозиционной повестки и выступать с правозащитной позиции. Что касается других, то здесь могут быть парадоксальные ситуации, когда люди демократических взглядов голосуют за ортодоксальных коммунистов, которые будут отстаивать свою идентичность в Госдуме. →
После сентябрьских выборов Госдума обновится минимум на 20-25%
Комментарий Алексея Макаркина:Да, обновление будет где-то в районе 25%. Потому что в Госдуму пока проходят только четыре действующие парламентские партии. Другим, чтобы попасть туда, необходимо достаточно большое количество факторов: успешная избирательная кампания, востребованность этой политической силы у населения и так далее. У общества в целом есть запрос на новую парламентскую партию, но оно хочет, чтобы ее подали в готовом виде, чтобы не надо было много думать о политических смыслах, которые она несет. Также эксперт указал на инертность и разобщенность россиян, которые все больше дистанцируются от политики. →
Власти склонны к силовому подавлению оппозиции с минимальным законодательным оформлением
Комментарий Алексея Макаркина:Сигнал обычный для такого рода времен, что раз идет холодная война, то внутри страны любая оппозиционная активность равна помощи врагу. Если мероприятия, например, связаны с Навальным — то это запрет на участие в выборах, а если не связаны, то все равно есть риск для тех, кто участвует. Даже левого оппозиционера Николая Платошкина сейчас обвиняют в том, что он агент США. Это подхватывает старшее поколение. В общем, есть запрет на самую разную оппозиционную активность несогласованного характера. Земский съезд попал в эту логику. →
Как будет работать новая тюремная программа
Комментарий Алексея Макаркина:Бывает и так, что все идет своим чередом, но при этом человек теряет какую-то поддержку наверху. Есть вариант показательных дел, когда есть общественный запрос. Что касается реабилитации крупных коррупционеров, к ним относятся куда более резко, но если к ним будет ходить психолог, что скажет наш гражданин? Он подумает: «Отмазаться хочет, выйти на свободу пораньше, договорился, значит, с кем-то». Даже когда кого-то реально сажают, часто приговоры ужесточаются, двузначные сроки были и по сахалинскому губернатору, и по главе Коми, и сейчас по главе Марий-Эл. →
С 1 августа начнется сбор данных об оппозиционных настроениях в интернете
Комментарий Алексея Макаркина:Измерять можно много чего, но возникают вопросы: кому это надо и кого будут мерить? Реального запроса со стороны общества на создания интернет-счетчика не просматривается, да еще так стремительно — к 1 августа. Пока все это больше похоже на увеличение госконтроля за интернет-сферой, контроля политического и экономического. Бросается в глаза близость даты начала действия к выборам, а зачем это делается — не объясняется. Может быть, власть хочет посмотреть, куда смотрят избиратели и что именно они там смотрят. Ясно одно: интернет могут зарегулировать еще больше. Что касается повода для инициативы Горелкина, то у нас все делается «для человека» и «во имя человека», остается только понять, что это за человек. →
