08/06/2017
Победа консерваторов может стать поражением для Терезы Мэй
Комментарий Алексея Макаркина:
«Подвешенный» парламент — один из вполне возможных исходов выборов, потому что британское общество колеблется, чувствует себя неуверенно, и любой фактор в этих условиях может сыграть свою роль. Пока мы не можем сказать, как, например, отразится на настроениях электората теракт в Лондоне — сплотятся ли люди вокруг консерваторов, или же предъявят им претензии за необеспечение безопасности? Реакция может быть любая, и узнаем о ней мы, возможно, на избирательных участках. Можно вспомнить пример Франции, где незадолго до президентских выборов произошел теракт — он, однако, не привел к росту поддержки консерваторов и крайне правых сил, занимающих антимигрантскую позицию. Но там у власти находились социалисты, они же отвечали за безопасность, а их кандидат к тому моменту не имел никаких шансов на победу. То есть ситуация была принципиально иная.
Что же произошло в Великобритании? Когда в апреле Тереза Мэй объявила о досрочных выборах, разрыв с лейбористами составлял более 20%, и убедительная победа консерваторов казалось гарантированной. Таким образом премьер получила бы народный мандат на продолжение политики «жесткого» Брекзита и укрепила бы свой авторитет (ранее Мэй была избрана лишь внутрипартийным голосованием).
Однако консерваторам не удалось убедить электорат в том, что у них есть конкретный план не только по Брекзиту (как раз этот вопрос ими проработан), а по использованию плюсов, которые получит страна после выхода из ЕС. На это наложился еще один важный фактор — консерваторы имели неосторожность включить в свою избирательную программу очень спорный пункт о том, что жилье пожилых граждан, за которыми ухаживают муниципальные сотрудники соцобеспечения, после смерти переходит в собственность муниципалитета. На самом деле практика, подобная этой, в стране уже имеется. Но выдвижение этой идеи в качестве программного положения оказалось недостаточно этичным для британцев, окрестивших инициативу «налогом на деменцию». С одной стороны оказалось государство, пусть и в виде муниципалитетов, с другой — беззащитные пенсионеры. По мнению специалистов, ситуация с самой идеей неоднозначная (например, жилье умершего потом может получить другой нуждающийся в нем пожилой человек), но избирательные кампании как раз требуют однозначности. А симпатии общества в данном случае, разумеется, оказались на стороне пенсионеров; консерваторы выступили тут в роли технократической, негуманной партии, реанимировав в памяти и правление Маргарет Тэтчер, к которому в Великобритании отношение очень неоднозначное.
В результате предсказать, чем закончатся выборы, сейчас очень сложно. Скорее всего, консерваторы их все же выиграют. Но вопрос — будет ли у них большинство? Мэй рассчитывала на убедительное большинство. Пока же возможно либо слабое большинство, как сейчас (330 из 650 мест в палате общин), либо «подвешенный» парламент.
В первом случае консерваторам все равно удастся сформировать однопартийное правительство. Но они будут зависимы от своих не очень лояльных депутатов, у которых есть претензии к Мэй. В условиях, когда у нее хороший рейтинг, ей сопутствует успех, эти претензии отходят на второй план. Но если премьера постигнет неудача, если она выиграет, но не с убедительным результатом, степень недовольства может возрасти. Достаточно вспомнить Маргарет Тэтчер — для нее подобная нелояльность депутатов в свое время закончилась очень плохо, ее, по сути, свергли ее же однопартийцы. Поэтому даже в случае не очень уверенного успеха для Мэй есть существенные политические риски.
Если же консерваторы не наберут большинства (326 мест), сложится ситуация «подвешенного» парламента. Внешне это вроде бы не очень страшно, прецеденты уже были в британской истории, в том числе и когда премьером был Дэвид Кэмерон. Тогда была создана коалиция с либеральными демократами, которая продержалась весь срок полномочий парламента, оказавшись, несмотря на противоречия, достаточно стабильной.
Но есть в подобной ситуации две проблемы. Во-первых, опыт с либеральными демократами оказался неудачным для них самих: в условиях доминирования в коалиции консерваторов им не удалось реализовать свою программу. Избиратели разочаровались, и на следующих выборах либеральные демократы потерпели серьезное поражение, а консерваторы победоносно сформировали однопартийное правительство. То есть играть роль младшего партнера с перспективой поражения в следующей избирательной кампании, наверное, никому не захочется...
Вторая проблема носит еще более серьезный характер: кто теоретически может войти в коалицию с консерваторами сейчас? Большая коалиция изначально невозможна, поскольку нельзя представить Терезу Мэй и Джереми Корбина (лидер лейбористов) в одном правительстве, это идеологические антиподы. Если со времен Тони Блэра Лейбористская партия в политическом плане двигались к центру, то с Корбином они сильно сдвинулись влево.
Можно вспомнить о либеральных демократах, но, во-первых, у них есть печальный опыт, о котором уже сказано, а во-вторых — это главная партия, выступающая против Брекзита.
Будет достаточно много депутатов у Шотландской национальной партии, но шотландцы готовят очередной референдум о выходе из Соединенного Королевства, и их приоритеты совершенно расходятся с интересами консерваторов.
Есть Партия Уэльса, но там примерно такое же негативное отношение к консерваторам.
Союз с североирландскими протестантами из Ольстерской юнионистской партии также маловероятен, так как будет означать конфликт с североирландскими католиками.
Конечно, существует еще и Партия независимости Соединенного Королевства, которая являлась единственной политической силой, последовательно поддерживавшей Брекзит. Но политика Мэй, возглавившей процесс выхода страны из ЕС, практически уничтожила влияние этой партии.
Если консерваторы не получат большинства, то это может либо привести к новым выборам, либо способствовать созданию противостоящей им коалиции. Но второй вариант гораздо сложнее, поскольку, как мы видим, приоритеты у всех партий весьма разнятся. Поэтому в случае формирования «подвешенного» парламента он будет недолговечен, и, вероятнее всего, будут проведены досрочные выборы.
В МАГАТЭ заявили о невозможности отследить около 400 килограммов обогащенного урана, который пропал после бомбардировки ядерных объектов в Иране. По словам Рафаэля Гросси, отсутствие контроля над этим ураном вызывает «серьезную обеспокоенность». Что могло произойти с пропавшим ядерным топливом, что известно об истории иранского атомного проекта и как Россия отнесется к возможному появлению у Исламской республики оружия массового поражения, читайте в материале «ФедералПресс».
Комментарий Алексея Макаркина:
Заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин считает, что Иран ведет себя достаточно осторожно в своих действиях. «Если посмотреть на то, как он себя ведет, можно заметить, что Иран не идет на радикальные шаги. Например, несмотря на разговоры о перекрытии Ормузского пролива, этого не произошло, так как у Ирана есть экономические интересы, которые он не хочет подрывать», – говорит Макаркин. →
Как заметила «НГ», КПРФ переживает всплеск борьбы за советское прошлое, ужесточая риторику в адрес тех представителей общества или власти, кто неправильно оценивает исторические фигуры и эпизоды. Поэтому, например, против документального фильма «Мумия» о Мавзолее Ленина в регионах развернута сетевая протестная акция. Да и сами коммунисты стали активнее агитировать за память о былых временах и называют тех, кому они не нравятся, не противниками, а врагами. Перед съездом, который переизберет лидером партии 81-летнего Геннадия Зюганова, КПРФ решила мобилизовать ностальгический электорат с помощью имитации оппозиционности.
Комментарий Алексея Макаркина:Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ»: «Это и не провокация против КПРФ, и не имитация ею оппозиционной борьбы, а уже традиционная работа левых на свой чисто ядерный электорат. Хотя для большинства людей и Ленин с его Мавзолеем, и даже Горбачев с развалом СССР – это уже глубокая история, для электората КПРФ – это часть актуальной жизни, это сильно эмоциональные для него темы». →
В годы перестройки, если помните, тот же вопрос о молодых прозвучал в нашумевшем фильме Юриса Подниекса. Актуален этот вопрос и сегодня. Накануне Дня молодежи (а он в этом году выпадает на 28 июня, субботу) мы решили спросить экспертов, какие проблемы, тревоги и новые вызовы встают сегодня перед молодыми россиянами. Им легче или труднее живется по сравнению с поколением отцов? Чем нынешние молодые отличаются от них?
Комментарий Алексея Макаркина:– У нынешних молодых и у прежних много общего. Например, и тем и другим выпало жить при регулярном переписывании учебников истории – то в одну, то в другую сторону. Как и тогда, государство ставит во главу угла лояльность гражданина, а не его таланты и способности. Молодым всегда тесно в рамках, они стремятся выйти за рамки, и нынешняя молодежь, несмотря на все усилия старших, более встроена в глобальный мир. →
На саммите в Гааге страны НАТО приняли решение о значительном увеличении оборонных расходов – до 5 % ВВП к 2035 году. Это решение стало ответом на «долгосрочную угрозу евроатлантической безопасности», которую альянс связывает с Россией. Новый уровень расходов, по оценкам экспертов, может довести совокупный оборонный бюджет НАТО до $2,5 трлн, что в 20 раз превышает текущий военный бюджет РФ. К чему приведет дальнейшая милитаризация стран Европы – читайте в материале «ФедералПресс».
Комментарий Алексея Макаркина:Заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин считает, что решение НАТО о значительном увеличении оборонных расходов до 5 % ВВП имеет серьезные последствия для России. «Это решение, безусловно, говорит о том, что Европа начинает меньше полагаться на Соединенные Штаты в вопросах безопасности и стремится укрепить собственный военный потенциал. Ранее европейские страны могли позволить себе минимизировать военные расходы, полагаясь на защиту США, но теперь ситуация меняется», – отмечает эксперт. →
Американский президент действует по принципам внешней политики, характерной для XIX-XX веков, считает политолог.
Комментарий Алексея Макаркина:Действия нынешнего президента США Дональда Трампа на Ближнем Востоке, демонстрируют возвращение к внешнеполитическим методам, которые были характерны для времен до Первой мировой войны, считает политолог Алексей Макаркин. →
КПРФ не верит в «липовые» рейтинги социологических служб, по которым ЛДПР является второй политической силой, и, следовательно, считает своим главным оппонентом «Единую Россию», заявил журналистам первый зампред ЦК КПРФ Юрий Афонин 23 июня. По его словам, партии Жириновского «рисовали» рейтинги с думских выборов 2011 г. Делается это, убежден Афонин, потому что единороссы боятся остаться «один на один» с коммунистами.
Комментарий Алексея Макаркина:Успех ЛДПР обусловлен во многом личностью умершего лидера партии, говорил «Ведомостям» первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. «Избиратели поддерживают не столько партию сейчас, сколько память о Жириновском <...> а новое руководство ЛДПР воспринимают как его преемников», – пояснял он «Ведомостям». →
Лидер «Справедливой России – За правду» (СРЗП) Сергей Миронов в поездках по регионам продолжает проводить встречи с главами субъектов РФ, пускай и неофициальные. Именно так это было устроено, например, в Татарстане. Миронов, похоже, реализует тот план партии на единый день голосования (ЕДГ) этого года, который отдает приоритет муниципальным выборам. Именно в ходе кампаний «на земле» СРЗП собирается продемонстрировать свою электоральную актуальность, чтобы попытаться пробиться в Госдуму снизу, даже если не будет твердых гарантий сверху.
Комментарий Алексея Макаркина:Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин пояснил «НГ»: «Действительно, низовая сетка перед выборами в Госдуму нужна, а муниципальные выборы – это легальный способ ее оформить. Тем более что и ресурсов на такие кампании требуется меньше, и избираться проще, чем в заксобрания и Госдуму. Округа небольшие, избирателей не очень много, проще агитировать, проще контролировать ход и результат кампании, меньше надо денег». Логичным продолжением низовых кампаний становится и имиджевое продвижение кандидатов в преддверии выборов в Госдуму. →
КПРФ опубликовала доклад Геннадия Зюганова к XIX съезду партии, который пройдет 5 июля. Как ранее и предполагала «НГ», анонсирована корректировка генеральной линии в определении основного противника. Теперь им считаются не столько либералы, сколько правоконсервативные круги. То есть красные объявляют политическую войну белым национал-патриотам, полемика с которыми уже стала крайне жесткой. В период больших выборов такой уход в узкую ультралевую нишу может привести к электоральным последствиям, которые заранее непросто просчитать.
Комментарий Алексея Макаркина:Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин напомнил «НГ», что на самом деле консервативные патриоты за КПРФ и не голосовали. И, наоборот, как раз был период, когда за эту партию голосовали либералы – как за самую оппозиционную. «Без энтузиазма, с внутренними противоречиями, но голосовали. И тогда коммунисты вынуждены были объясняться с властью, почему, дескать, они не отрекаются от этого электората, как это делает Явлинский? И почему с удовольствием получают дополнительные голоса? И КПРФ была вынуждена критиковать либералов и либеральный курс, показывая таким образом, что идеологически чужда этим избирателям. Но после 2022 года либеральный избиратель ушел в никуда, и сейчас этот вопрос неактуален». Макаркин подчеркнул, что с начала СВО более актуальны патриотическое объединение и борьба за голоса «рассерженных патриотов». А среди них в последние годы действительно подняли голову монархисты. →
Конфликт между Израилем и Ираном набирает обороты, взаимные ракетные удары усиливаются, а риторика сторон становится жестче. Теперь президент США Дональд Трамп требует от Ирана капитуляции и угрожает американскими ударами. Власти Исламской Республики предупредили, что вмешательство США обернется для страны «невосполнимым уроном». Вы что думаете о конфликте? Вступят ли в него США и чем он закончится? А вам Иран не жаль? Почему он оказался так уязвим? И есть ли для нас уроки?
Комментарий Алексея Макаркина:– Думаю, что Трамп очень не хотел бы вступать в этот конфликт. Он вообще бизнесмен по своему характеру. Он деньги делает, он даже Газу думает превратить в Ривьеру. Правда, как это сделать – никто не знает, но мечты такие есть. И он действительно искренне не понимает, зачем люди воюют. Жили бы себе, зарабатывали бы, богатели бы, торговали бы… А тут вот люди из-за каких-то непонятных вещей, из-за какого-то там Западного берега реки Иордан или сектора Газа, из-за какого-то Иерусалима… Непонятно из-за чего они воюют! Хотя могли бы выгоду извлекать, как все нормальные люди. →
Внимание мировой прессы приковано к Ближнему Востоку. Одна из главных тем обсуждения – возможное вступление США в войну между Ираном и Израилем, особенно на фоне двухнедельной паузы для принятия решения, о которой накануне объявили в Белом доме. СМИ размышляют и об истоках конфликта: действительно ли Иран был близок к созданию ядерного оружия?
Комментарий Алексея Макаркина:О значимости заявлений Трампа рассуждает первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин: →
